Форум » » Джеймс Брэддок » Ответить

Джеймс Брэддок

Дикий Билл: Из книги А.Беленького "Бокс, большие чемпионы"

Ответов - 14

Дикий Билл: ДЖЕЙМС БРЭДДОК - ЧЕЛОВЕК-КРИЗИС Из всех чемпионов 30-х годов Джеймс Брэддок как боксер, пожалуй, наименее интересен. Он вообще не должен был стать чемпионом ни при каком раскладе, но карты легли как легли, и вопреки всякой логике он стал не только чемпионом, но и чем-то вроде героя своего времени. Брэддок был выходцем из трущобного района Нью-Йорка, откуда с детства мечтал выбраться, и в бокс его при-вела именно эта мечта. После короткой и довольно успешной любительской карьеры он перешел в профессионалы, где начал выступать сначала в полутяжелом весе. Брэддок был очень высок (189 см), но худ и с не слишком толстой ко-стью, так что в этой категории ему было самое место. Джо Гоулд, менеджер Брэддока, относился к своему подопечно-му с известным скепсисом, поэтому, не особенно надеясь на его боксерские таланты, подбирал ему таких соперников, что шанса на поражение у Брэддока практически не было. За первый в своей профессиональной карьере, 1928 год Джеймс провел 16 боев. Два из них были «боями без судейского решения», но Брэддок в них явно доминировал, а остальные 14 он выиграл, причем 11 нокаутом, а 8 — даже в первом раунде. Следующий год был тоже достаточно удачным, хотя в его послужном списке появились две ничьи, но дальше все стало на свои места. Гоулд не мог вечно сводить своего боксера исключительно с мешками для битья. Рано или поздно он должен был вывести его на серьезных соперников, и вот, когда это наконец случилось, произошло очевидное — Брэддок стал проигрывать, да так, как будто камень с горы покатился, все набирая и набирая скорость. В 1928 году он проиграл два боя из четырех, в 1929-м — четыре из восьми, в 1930-м — три из семи, в 1931-м снова три из семи, в 1932-м — шесть из восьми и в 1933-м — четыре из девяти. Всего 22 поражения за 5 лет, то есть как минимум раза в че-тыре больше, чем нужно для того, чтобы на твоих чемпионских перспективах поставили крест. Его и поставили. А если учесть, что личный кризис Брэддока совпал с общим экономическим кризисом, разорившим в числе прочих и его менеджера Гоудда, то положение Джеймса было совсем печальным. Брэддок был женат, у него было трое детей, и вся его семья жила впроголодь. Плюс ко всем своим проблемам он был болезненно гордым человеком и не мог обратиться за пособием по безработице до тех пор, пока его дети не начали просто кричать от голода. Для Брэддока, кроме всего прочего, это было возвращением к тому, от чего, как ему казалось, он ушел навсегда, — в ранней молодости, потеряв работу докера, он в течение короткого времени получал пособие по безработице, и все последующие годы он мечтал вернуть государству деньги, которые оно на него потратило. И вот теперь, вместо того чтобы отдать долг, он был вынужден одалживать снова. В 1934 году он временами производил на окружающих впечатление полупомешанного. В его квартире отключили газ за неуплату, и он пошел по друзьям собрать несколько долларов. И тут Гоудд, пытавшийся снова встать на ноги, после большого перерыва предложил ему в июне 1934 года провести бой с довольно известным тяжеловесом Джоном Гриффином. Брэддок схватился за эту возможность со всей силой своего отчаяния и победил техническим нокаутом уже в третьем раунде. Гоудд, видя настроение своего подопечного и убедившись в том, что отчаяние иногда с лихвой заменяет и тренировку и талант, организовал бой с известным полутяжеловесом Джоном Генри Льюисом, которому Брэддок ранее проигрывал. Джеймс тут же согласился и победил Льюиса по очкам. Выиграл он и свой следующий бой. Конечно, этих трех побед было мало для того, чтобы получить право на бой с чемпионом мира, но здесь уже Гоудд пустил в ход старые связи, и добился своего — команда Бэра дала согласие. Бой состоялся 13 июня 1935 года в Нью-Йорке. Макс вышел в прекрасном настроении, явно собираясь повалять дурака. Брэддок вышел, чтобы победить или умереть. Разница мотиваций была налицо с первой же минуты. К тому времени бокс порядком надоел обоим, но один из них мог бросить его в любой момент, а другому он давал единственный шанс выбиться в люди. Правда, большинство этот шанс оценивало до смешного низко. Ставки перед боем гуляли от 11 к 2 до 15 к 1 в пользу Бэра, а среди специалистов, кажется, ни один человек не рассчитывал на победу Брэддока. Приколы Бэра были смешны как никогда. Пропустив в восьмом раунде мощный удар справа, он выполнил такой танец на якобы подгибающихся ногах, что захохотал весь зал. Рожи, которые Макс постоянно строил, были уморительны. Но при этом бил он на удивление мало, да и удары были какие-то вялые. Словом, это был совсем не тот боксер, который едва не прикончил Шмелинга и Карнеру. С другой стороны, Брэддок был скучен, серьезен и не слишком эффективен, но он хоть что-то делал. Его удары явно не причиняли большого вреда сопернику, но давали самому Джеймсу совершенно справедливо заработанные очки. В пятнадцатом раунде Бэр, понимая, что проигрывает бой, попытался нокаутировать Брэддока и провел несколько неплохих атак, но Джеймс даже не пошатнулся. Прозвучал гонг, и Бэр обнял Брэддока, признавая свое поражение. Макс остался верен себе. К тому времени он давно страдал от хронических травм кистей рук. Он показал журналистам совершенно разбитую правую руку, состроил плачущую детскую физиономию и сказал: «Когда я бил Брэддока, мне было больнее, чем ему». К своему поражению он отнесся не слишком серьезно. Его жизнь все равно уже состоялась. Буквально на следующий день после завоевания титула Брэддок вернул государству все деньги, которые когда-либо получил от него в виде пособия по безработице. Слава обрушилась на Брэддока еще до того, как рефери поднял его руку. Америка, только что пережившая самый страшный кризис в своей истории, увидела в новом чемпионе, победившем, несмотря на 22 поражения, судьбу и соперника, своего героя. Известный журналист и писатель Дэймон Раньон дал Брэддоку кличку Боксер-Золушка, кото-рая мгновенно прилипла к нему. Джеймсу приходили тысячи писем от людей, которым он дал надежду своей победой. Он стал в полном смысле слова народным чемпионом. Однако слава не ударила новоявленной Золушке в голову. Брэддок все про себя знал и не обольщался, тем более что рядом всегда был умный и скептичный Гоулд. Оба понимали, что двух удач подряд не бывает и что очень велик шанс того, что Брэддок потеряет свой титул в первом же бою. Именно поэтому к подбору соперника подошли серьезно, как никогда. Задача состояла в том, чтобы «продать» свой титул как можно дороже. Наилучшим кандидатом казался безмерно талантливый молодой негр Джо Луис. Он, кстати, был на бое Бэр — Брэддок вместе с одним из своих менеджеров, которому шепнул между раундами: «Только не говори мне, что это два лучших боксера в мире». Однако здесь случилась осечка. 19 июня 1936 года Луис сенсационно проиграл экс-чемпиону мира Максу Шмелингу, который, таким образом, стал самым логичным кандидатом на бой с Брэддоком. Логичным, но ненужным. За три года фашистской власти в Германии Шмелинг в Америке не стал популярнее, а в случае с Брэддоком вполне реально вырисовывалась перспектива, что он может еще и победить. Тем не менее бой со Шмелингом был намечен на 30 сентября этого же года, но в последний момент его отло-жили из-за травмы руки у Брэдцока. Скорее всего, это была «дипломатическая травма». Просто под тем или иным предлогом нужно было уклониться от этой встречи. Лишнее тому подтверждение — сразу же после отмены встречи зашли разговоры о бое Брэддок — Луис. В декабре 1936 года Атлетическая комиссия штата Нью-Йорк запретила Брэддоку на подмандатной ей терри-тории проводить бой с Джо Луисом до встречи со Шмелингом. Тогда бой с Максом был назначен на 3 июня 1937-го, но это была чистая фикция. Настоящие переговоры велись уже только с Луисом, бой с которым и состоялся 22 июня 1937 года, но не в Нью-Йорке, а в Чикаго. Однако, пользуясь тем, что Джо Луис в тот момент не имел ни морального, ни спортивного права на бой с чемпионом мира, команде Брэддока удалось выторговать очень выгодные для себя усло-вия. Во-первых, Джеймс получил за бой колоссальный по тем временам гонорар — около 300 тысяч долларов. Во-вторых... Маленькое отступление. Недавно проведенный опрос показал, что больше половины выросших российских мальчиков и девочек начала XXI века, читавших в детстве сказку о Золушке, считают ее не хорошей, доброй девочкой, которой в конце концов по-везло, а расчетливой стервой, которая обвела всех, включая и принца, вокруг пальца. Боюсь, это говорит больше о самом поколении, чем о Золушке, но что касается Боксера-Золушки Джеймса Брэдцока, то он-то (вместе со своим ме-неджером Джо Гоулдом, сыгравшим роль феи) действительно оказался чрезвычайно расчетлив. В контракте на бой с Луисом имелось одно условие, которое с позиции сегодняшнего дня кажется абсолютно гениальным. В соответствии с ним Майк Джекобе, промоутер (так стали называть самых крупных менеджеров, вкладывавших свои средства в рас-крутку боксера, а не просто занимавшихся его делами) Джо Луиса, в случае поражения Брэддока должен был выплачивать ему 10 процентов от своей доли за все бои Луиса, пока тот будет чемпионом мира. Джо Луис владел титулом почти 12 лет, до 1949 года, и защитил его 25 раз. И с каждого из этих боев Золушка-Брэддок стриг купоны. Миллионером он не стал, но неплохой доход имел. Однако ни в коем случае нельзя сказать, что Брэддок «играл на поражение». Наоборот, он прыгнул выше головы и в первом раунде послал Джо в нокдаун. Но это было все, чего он смог добиться. В восьмом раунде Луис отправил его в глубочайший нокаут, первый в его жизни. Брэддок провел еще только один бой, с британцем Томми Фарром, и проиграл его, по мнению всех, кроме су-дей. После этого он удалился на заслуженный отдых, обеспеченный ему и им самим, и Джо Луисом.

Liberator: Но все равно умный ведь был мужик и отчаянный. И наверняка накормить детей для него было гораздо важнее, чем получить титул чемпиона.

Дикий Билл: Да фильм неплохой :) Я смотрел и мне понравилось. Единственно что очернили Бэра и обелили Брэддока :) А так ниче - смотрится с интересом, если не сопоставлять с реальными именами :)


Liberator: А мне ситуация показалась похожей на бой Бастера Дугласа с Тайсоном. Когда одному терять нечего, а второй развлекается (какой бы мегазвездой он ни был), это все же на результате сказывается. Мрачная решимость все-таки тоже свою роль играет. :)

Liberator: Наверно, Бастер тогда почувствовал, что получить по морде, даже от Тайсона, не самое страшное, что может случиться в жизни. Этим, скорее всего, и объясняется его спокойствие перед боем. Он только что получил удар, ко- торый был сильнее всего, что мог преподнести ему Железный Майк, а следом еще один.

Liberator:

Liberator: А вот и бой Бэр - Брэддок:

Дикий Билл: Тайсона с Дагласом я уже видел, но спасибо что напомнил :) надо будет скачать, еще раз глянуть. А про Брэддока, просто раздражает голливудская манера. Если злодей, то ЗЛОДЕЙ. Во всем :) Если "хороший парень", то прям ангел :)

Дикий Билл: Вот из той же книги про Бэра ГРУСТНЫЙ КЛОУН МАКС БЭР Макс Бэр не собирался быть ни боксером, ни убийцей, ни евреем, но он стал и тем, и другим, и третьим. Боксе-ром — случайно, убийцей — против своей воли, а евреем — по собственному выбору. Он родился 11 февраля 1909 года в Омахе, штат Небраска, в такой семье, в какой пожелал бы родиться каждый, где все любили друг друга и старались окружить максимальной заботой. С детства все, кто знал Макса, отмечали в нем две превалирующие черты — удивительное в таком здоровенном парне полное отсутствие агрессивности и чувство юмора, причем все из-за того же отсутствия агрессивности. Объектом его шуток становился чаще всего он сам. Члены семьи рассказывали, что впервые Макс всерьез подрался, когда ему было уже лет 17— 18. Он оказался ря-дом с танцзалом, где вообще-то проводил массу времени, как раз в тот момент, когда громадный рабочий-верхолаз выяснял, кто спер у него со стола бутылку вина. Почему-то он заподозрил Макса и, недолго думая, ударил его изо всех сил. В ответ Бэр рассмеялся, как он сказал позже «просто от радости, что после этого удара я все еще жив», и ударил в ответ. Работяга упал как мешок с телеги и еще какое-то время не подавал признаков жизни, а Макс ошалело смотрел на свою правую руку. Его отец был процветающим мясником, и Макс ничего не имел против того, чтобы продолжить семейное де-ло, но после этой драки кто-то надоумил его заняться боксом просто как более прибыльным бизнесом. В 20 лет он окончательно решил связать свою жизнь с боксом и направился для этого в Калифорнию. В менеджерах и тренерах, желающих взять под свое крыло очень высокого по тем временам (189 см), идеально сложенного начинающего тяжело-веса с уже готовым нокаутирующим ударом недостатка не было. Схватывал он все на лету. Его быстро научили основам бокса и поставили удары с левой руки. С мая по декабрь 1929 года он провел 1ббоев, проиграл только один, да и то из-за нарушения правил, и 12 закончил нокаутом. Для того чтобы нравиться людям, Максу требовалось только одно —быть собой, а для этого ему не нужно было прикладывать усилий. Публика была от него без ума. В любой толпе его мгновенно узнавали по большому росту, куд-рявой голове и шуткам, которые сыпались из него как из рога изобилия. А для любителей собственно бокса у него был его правый кросс, с которым он родился. Через несколько лет сила его удара поразила даже Джека Демпси, а это было нелегко. К началу 1930 года Бэр уже был звездой в масштабах Калифорнии. В конце мая он встретился с Джеком Линк-хорном, таким же молодым, перспективным тяжем, как и он сам, который провел 18 боев и во всех победил нокаутом. Макс нокаутировал его в первом раунде, и тогда о нем впервые заговорили как о возможном чемпионе мира. Но до этого было еще далеко, а до самой большой трагедии в его жизни — всего три месяца. 25 августа 1930 года в Сан-Франциско Бэр встретился с Фрэнки Кэмпбеллом. Это был бой двух молодых тяжеловесов за право выхода в более высокий эшелон. Перед боем чиновник из Атлетической комиссии штата предупредил боксеров, что они должны наносить удары до тех пор, пока противник стоит на ногах. Членам комиссии хотелось зрелищного, бескомпро-миссного боя. Они его и получили. В первом раунде Бэр послал Кэмпбелла в нокдаун. Во втором после удара по ребрам сам оказался на полу. Макс тут же сказал рефери, что поскользнулся, тот согласился с ним и не стал отсчитывать нок-даун. Тем временем Кэмпбелл не пошел в угол, как должен был бы сделать в случае нокдауна, а почему-то подошел к канатам и стал смотреть на зрителей. Бэр тем временем встал и направился к нему. В этот момент у кого-то из фото-графов сработала вспышка, на мгновение ослепившая Бэра. (Всю жизнь он потом будет повторять, что видел Кэм-пбелла в тот момент только как темный силуэт.) В панике он нанес Кэмпбеллу, только в это мгновение повернувшемуся к нему лицом, удар правой. Видимо, удар все-таки был не совсем чистый, так как Кэмпбелл устоял и закончил раунд на ногах, но в перерыве он сказал секунданту: «Похоже, у меня что-то лопнуло в голове». Тем не менее он продолжил бой и даже неплохо выглядел. Кульминация наступила в пятом раунде. Бэр показал, что тренеры чему-то научили его, и нанес хороший ле-вый хук, который отбросил Кэмпбелла в угол ринга. Бэр бросился на до- „ бивание. После одного из ударов Кэм-пбелл ударился головой о железную пряжку, которой канаты крепились к стойке. Рефери наконец вмешался, так как Кэмпбелл до сих пор не упал только потому, что был прижат к канатам. Едва Бэр отошел, как тот упал. Макс помог секундантам отнести его в угол. Ему и в голову не могло прийти, что с его противником произошло что-то серьезное. На следующий день ему позвонили и сказали, что Кэмпбелл при смерти, а его самого вызывают в поли-цию. Однако прежде всего Бэр полетел в больницу. Там он увидел жену Кэмпбелла. Макс бросился к ней, не зная, что говорить в такой ситуации, но та сказала сама: «Это мог быть и ты, Макс». Обвинение в убийстве, в данных обстоятельствах абсолютно нелепое, с него вскоре сняли. Но репортеры все равно ославили его как убийцу: во-первых, за тот несчастный удар во втором раунде, нанесенный вслепую; а во-вторых, за последнюю серию ударов, когда Кэмпбелл был прижат к канатам. Бэр пришел на похороны Кэмпбелла. Говорили, что он был похож на привидение. Ничего удивительного. Он практически перестал спать, а если все же засыпал, то тут же просыпался от кошмаров. Макс заявил, что покидает ринг, но его менеджер Хоффман уговорил его этого не делать, так как произошедшее не его вина, а несчастный случай. В конце концов он согласился. Свой следующий бой, в декабре с Эрни Шаафом, он проиграл по очкам. Макс теперь просто не мог бить противника во всю силу, впрочем, Шааф от судьбы все равно не ушел. Это был тот самый Шааф, который погибнет в феврале 1933 года после боя с Примо Карнерой. В 1931 году Бэр проиграл бой Томми Лограну. Не обладавший ни большой силой, ни большим весом, Логран был великолепным боксером-технарем. На протяжении всего боя Бэр так и не сумел в него толком попасть. Когда один бойкий зритель с луженой глоткой, сидевший в первых рядах, достал Бэра своими комментариями по поводу его летящих мимо ударов, Макс прямо посреди боя повернулся к нему и прокричал: «Хотел бы я посмотреть, как бы ты справился с этим парнем». Засмеялись все, включая рефери и Лограна. После боя Бэр, потрясенный мастерством Лограна, пришел к нему в раздевалку, чтобы выразить свое вос-хищение и пригласить на обед. За всю долгую жизнь Лограна на ринге такое с ним случилось впервые. Он был очень польщен и даже тронут и, конечно, принял приглашение. За этим обедом Логран дал Бэру, наверное, самый ценный совет в его жизни. Он сказал: «Макс, ты отлично бьешь, но все твои удары видны. Во-первых, они слишком длинные и тягучие. Во-вторых, ты замахиваешься и слишком явно подыгрываешь корпусом. Любой опытный боксер легко тебя «прочитает». Все твои атаки были мне яс-ны заранее, потому я и не пропустил ни одной из них. Я тебя познакомлю с одним человеком». Когда Бэр назвал имя этого человека, у Макса едва глаза на лоб не вылезли. Это был Джек Демпси. Сразу по-сле обеда они пошли к нему. К огромному удивлению оробевшего от таких поворотов Макса, Демпси легко согла-сился поработать с Бэром. Трудно было найти более непохожих людей, чем Бэр и Демпси, но, может быть, именно поэтому они и стали лучшими друзьями. Джек всегда удивительно легко находил контакт с теми, с кем на первый взгляд не имел ничего общего. Прежде с Джином Танни, теперь с Бэром. Манасский Мордоворот относился к нему почти как к сыну или младшему брату и научил его всему, что умел сам. Бэр схватывал все на лету, но свет не виды-вал более ленивого боксера, и с этим никто ничего не мог сделать. Даже Демпси. Бэр стал встречаться с довольно сильными боксерами и в феврале—мае 1931 года проиграл два боя, но это не смутило ни его, ни Демпси. Они оказались правы. В следующий раз он проиграл только четыре года спустя. В конце 1932 года Бэр еще раз встретился с Эрни Шаафом и сделал то, чего не смог сделать в их первой встрече. За пять секунд до конца боя он послал его в глубокий нокаут, но рефери объявил победу по очкам. Максу бы-ло все равно. Через полгода, когда после боя с Примо Карнерой Шааф умер, репортеры почему-то сразу вспомнили этот нокаут и, видимо по старой памяти, объявили Макса виновным еще в одной смерти, хотя между Бэром и Кар-нерой Шааф провел еще четыре боя. Бэр очень переживал. В 1933 году Бэра рассматривали уже как одного из главных претендентов на бой за чемпионский титул, но, чтобы добиться этого права, он должен был встретиться с экс-чемпионом Максом Шмелингом. Нацисты тогда только что пришли к власти и тут же начали преследовать евреев. Абсолютно равнодушный к по-литике Бэр воспринял это очень близко к сердцу и, как и многие тогда, искренне возненавидел Шмелинга как пред-ставителя людоедского режима. Их бой состоялся 8 июня 1933 года, и именно на этот бой Бэр впервые и неожиданно для многих вышел с шестиконечной звездой на штанине. Национальный вопрос Макса Бэра не интересовал с детства. В нем самом было по четверти шотландской, ир-ландской, немецкой и еврейской крови, но в тот момент, когда ему предстояло драться с немцем, представителем ан-тисемитского государства, Бэр решил, что именно его еврейская составляющая должна стать самой главной. В Амери-ке не любят вспоминать и еще одну подоплеку шага Бэра — антисемитизм тогда поднимал голову и в самой Америке. Многие американцы немецкого происхождения не стеснялись показывать лояльность по отношению к тому, что про-исходило на их исторической родине. В этой связи становится особенно ясно, почему самым горячим сторонником Бэра оказалась его мать, наполовину шотландка — наполовину ирландка. Она лишний раз убедилась, что вырастила порядочного человека. Впрочем, кто бы сомневался. А вот расплачиваться за все пришлось бедняге Шмелингу, который от антисемитизма был так же далек, как и сам Бэр. Заставить себя тренироваться по-настоящему Бэр не мог, но на этот раз он хоть что-то делал и вышел на ринг, наверное, в лучшей форме за всю свою жизнь. Перед боем в прессу просочились слухи о том, как плохо тренировался Бэр. Кроме того, Шмелинга ставили очень высоко, ведь по общему мнению он проиграл свой титул не Джеку Шарки, а судьям. Ставки заключались из расчета 6 к 1 в его пользу. В своем предматчевом интервью Джек Демпси сказал по этому поводу: «Нельзя ставить 6 к 1 против человека, который так бьет справа. Даже если ему предстоит драться с гориллой». Лучшим для Шмелинга оказался первый раунд. Его правый потряс Бэра, который с большим трудом устоял на ногах. В перерыве Бэр сказал ассистировавшему ему Демпси: «Что делать, Джек? Я вижу трех Шмелингов сразу». Дем-пси ответил фразой, которая стала крылатой, и теперь никто даже не помнит, что первым ее произнес Манасский Мордоворот: «Бей того, что в середине». Вскоре уже Шмелингу стало казаться, что на ринге целая куча Бэров — так сильно ему от него доставалось. Огромный опыт позволил немцу продержаться до десятого раунда, но на этом все и кончилось. После двух нокдау-нов рефери счел за благо остановить бой. Путь к бою с чемпионом был открыт, и 14 июня 1934 года Бэр вышел против Примо Карнеры. Перед этим боем Макс опять тренировался так, что все, видевшие это, пришли в ужас. Но для Бэра, похоже, мотивация была важнее тренировок, а мафию, чьим ставленником был Карнера, Бэр любил не намного больше, чем антисемитов. Он не дал бедному итальянцу ни одного шанса. В первом же раунде Макс трижды послал его в нокдаун, причем после первого нокдауна огромный Карнера просто бегал от него по всему рингу. Во втором раунде они трижды падали на пол уже вместе, так как Карнера стал применять борцовские захваты, и вообще временами пытался перевести дело в пар-тер, но верткий Макс все время оказывался наверху. Между всеми этими нокдаунами и падениями он умудрялся еще и дурачиться: все время подтягивал штаны, словно они с него сползали, строил рожи, болтал с рефери, Карнерой и зри-телями. Раунды с третьего по седьмой прошли в довольно равной борьбе, при этом Карнера постепенно наращивал обороты и, пожалуй, три из них он все-таки выиграл, хотя и с минимальным преимуществом. В восьмом раунде Бэр стал снова забирать инициативу в свои руки. Один раз он так ловко увернулся от атаки Карнеры, что тот «провалился» и упал. Девятый раунд опять выиграл итальянец. Однако в десятом раунде все стало на свои места. Бэр дважды посылал Карнеру в нокдаун, а между делом, когда Карнера искал спасения в клинче, вполне борцовским приемом поставил гиганта на колени. Когда раунд закончился, Карнера не мог найти свой угол и пошел за Бэром к его секундантам. Конец наступил в одиннадцатом раунде. После еще двух нокдаунов Карнеры и его неоднократных просьб прекратить избиение, рефери остановил встречу. Макс Бэр потерял титул в следующем же бою, всего через год, проиграв по очкам Джеймсу Брэддоку. На этот раз Макс дрался так, словно вышел на ринг погулять. Еще через несколько месяцев он встретился с восходящей звездой Джо Луисом. После первого раунда, когда все в принципе уже было ясно, Джек Демпси, который, как всегда, секундировал своему другу, желая его подбодрить, сказал: «Малыш, да он тебя ни разу по-настоящему не ударил». Макс в ответ ухмыльнулся всем своим избитым лицом и сказал подчеркнуто унылым голосом: «Тогда, Джек, ты бы лучше присматривал за рефери, а то там на ринге кто-то очень сильно меня бьет». Он был нокаутирован в четвертом раунде. После ухода с ринга Макс много и удачно снимался в Голливуде. Одновременно он владел процветающим ночным клубом, но по-настоящему любил именно работу в кино. В 1959 году он снимался в известном фильме «Тем громче они падают» (окончание известной крылатой фразы «чем они больше, тем громче они падают», приписывае-мой разным боксерам, которым приходилось драться с противниками значительно крупнее себя). Это была вольная трактовка судьбы Примо Карнеры. Макс играл в ней персонажа, не имеющего ничего общего с ним самим: злобного боксера, который разозлился на прессу за то, что кино-Карнеру, а не его самого считают виновным в гибели кино-Шаафа. Настоящий Карнера после выхода этого фильма подал в суд на кинокомпанию, но проиграл дело... Для великого аме-риканского актера Хэмфри Богарта, игравшего в нем главную роль, этот фильм стал последним. И не только для него. Бывают и такие совпадения. 21 ноября 1959 года, бреясь в ванной, Макс неожиданно почувствовал сильнейшую боль в груди. Он вызвал врача, но, когда тот приехал, стал, по обыкновению, валять дурака и шутить, хотя ему было явно плохо. Часто пишут, что Бэр умер, рассказывая анекдоты врачу, пытавшемуся его спасти. Это было так, но не до самого последнего момен-та. Когда Макса наконец уговорили лечь, он вдруг посерел и сказал: «О Боже! Вот я иду». Ему исполнилось всего пять-десят. На похороны собралось больше 1500 человек. Одним из тех, кто нес гроб, был, конечно, Джек Демпси. Через несколько лет, вспоминая своего друга в одном разговоре, Демпси сказал: «Никогда уже не будет дру-гого Макса Бэра». Джек остановился, улыбнулся, видимо вспомнив какую-то шутку Макса, и закончил: «И так и долж-но быть».

Дикий Билл: Дикий Билл пишет: Бэр пришел на похороны Кэмпбелла. Говорили, что он был похож на привидение. Ничего удивительного. Он практически перестал спать, а если все же засыпал, то тут же просыпался от кошмаров. Макс заявил, что покидает ринг, но его менеджер Хоффман уговорил его этого не делать, так как произошедшее не его вина, а несчастный случай. В конце концов он согласился. Свой следующий бой, в декабре с Эрни Шаафом, он проиграл по очкам. Макс теперь просто не мог бить противника во всю силу, А в фильме Бэр прям бравирует тем что "убил" соперника. Злодей должен быть злодеем. Как в мультиках :)

Liberator: Так 95% голливудских фильмов самые настоящие мультики и есть. Иначе зритель, взрощенный на телепузиках, ничего не поймет. Короче, такие тонкости - не для потребителя.

Liberator: Блин, только посмотрел бой Дугласа с Тайсоном... От ить, я ж и забыл, что он его ПОЛОЖИЛ! Красиво так и рассчетливо.

Liberator: Посмотрел их бой... Ну в целом-то Брэддок неплохо выглядел. Хотя в целом весь бой конечно на чемпионский не тянет. Особенно последние раунды. Все-таки 15 раундов - чересчур.

Дикий Билл: Тоже посмотрел. Брэддок выиграл по очкам без вопросов. :)



полная версия страницы